Бисмарк, Отто-Эдуард-Леопольд, князь и герцог Лауэнбургский

БИСМАРКЪ, Отто-Эдуардъ-Леопольдъ, князь и герцогъ Лауэнбургскій, первый канцлеръ Германской Имперіи, род. 1-го апр. 1815 г. въ Бранденбургѣ, въ родов. помѣстьи Шенгаузенъ. Прослушавъ лекціи въ университетахъ Геттингена и Берлина, Б. съ 1835 по 1838 гг. занималъ мелкія судебныя должности въ Берлинѣ, Аахенѣ и Потсдамѣ, отбылъ воинск. повинность въ гвард. стрѣлкахъ, выполнилъ стажъ на чинъ лейтенанта запаса кавал.; (этотъ родъ оружія Б. всегда очень любилъ) и въ 1846 г. б. выбранъ депутатомъ отъ дворянства въ саксон. ландтагъ въ Мересбургѣ, а въ 1847 г. — въ соединен. засѣданіе ландтаговъ въ Берлинѣ, гдѣ впервые и обратилъ на себя вниманіе рѣзкой борьбой съ либерализмомъ и защитой монархическаго принципа. Будучи затѣмъ выбранъ юнкерской партіей во всѣ 3 послѣдовательные прусскіе ландтага (апр. 1848 г., февр. и авг. 1849 г.), Б. и словомъ, и перомъ (въ Kreuz-Zeitung) боролся за популярную въ Германіи идею объединенія всѣхъ нѣмецк. государствъ подъ главенствомъ Пруссіи. "Армія — жизненный нервъ Пруссіи". "Офицерскій корпусъ во главѣ увеличенной и реформир. арміи одинъ можетъ привести Пруссію къ славной политикѣ". "Небо не стояло прочнѣе на плечахъ Атласа, чѣмъ Пруссія на плечахъ ея генераловъ". "Я горжусь, когда возвращаюсь изъ-за границы, что я пруссакъ". "Мы заставимъ уважать то, что называется прусскимъ юнкерствомъ". Въ этихъ характерныхъ фразахъ — секретъ силы Б. и причина назначенія его прусск. представителемъ въ соедин. засѣданіяхъ представителей герм. государствъ во Франкфуртѣ. Несмотря на свою молодость, онъ показалъ себя человѣкомъ, котораго рѣшительность и упорство не уступаютъ ни передъ чѣмъ. Уже тогда Б., будучи прежде всего пруссакомъ, а потомъ нѣмцемъ, понялъ, что строить имперію на чисто демократической базѣ, какъ то предлагалъ франкфуртскій народ. парламентъ, было противно прусск. традиціямъ и ослабило бы внутреннюю силу прусск. короля. 20 марта 1850 г. Пруссія, пытаясь устроить объединеніе Германіи вокругъ себя, собрала новый парламентъ въ Эрфуртѣ, который, однако, подобно франкфуртскому, кромѣ фразъ ничего не далъ. Тогда Австрія, руководимая мощнымъ и дальновиднымъ кн. Шварценбергомъ, настояла на новомъ собраніи представителей герм. государствъ подъ предсѣдательствомъ Австріи во Франкфуртѣ, приглашая туда подъ угрозой войны Пруссію и тѣмъ сводя къ нулю ея попытку въ Эрфуртѣ. Неподготовленная къ войнѣ, Пруссія принуждена была уступить по всей линіи и подчиниться гегемоніи Австріи (Ольмюцъ, 21 ноября 1850 г.); хотя Б. и понималъ, что это — "дипломатическая Іена", однако, онъ горячо отстаивалъ уступчивость, показавъ этимъ глубину своего расчета и основной методъ своей политики: не останавливаться ни передъ чѣмъ, но лишь при условіи подготовленнаго успѣха. Пробывъ 8 лѣтъ дедегатомъ Пруссіи во Франкфуртѣ, Б. научился презирать Австрію и уѣхалъ оттуда посланникомъ въ Петербургъ (29 января 1859 г.) съ репутаціей твердаго и искуснаго дипломата, глубокаго наблюдателя и съ вполнѣ опредѣленными планами изолированія Австріи. Поэтому во время Крымской войны, угадывая неминуемый въ будущемъ конфликтъ съ Франціей и Австріей и желая подготовить себѣ тылъ, Б. крайне энергично отстаивалъ полное невмѣшательство Пруссіи, а когда ему сообщили совѣты въ Берлинъ со стороны Англіи черезъ короля Леопольда Бельгійскаго итти рука въ руку съ Австріей подъ угрозой содѣйствія Англіи потерѣ лѣв. берега Рейна въ пользу Франціи, если Пруссія будетъ продолжать упорствовать въ своей обособленности, Б. рѣзко написалъ: "потеря лѣваго берега означаѣтъ и господство Франціи въ Бельгіи. Пусть Англія и король Леопольдъ подумаютъ объ этомъ!" На замѣчаніе франц. посла Мустье, что "такая политика васъ приведетъ къ Іенѣ" (весна 1855 г.), Б. тотчасъ возразилъ: "а почему не къ Лейпцигу или Ватерлоо?" Понятно, такіе отвѣты и другіе инциденты вызывали со всѣхъ сторонъ жалобы королю на Б., протесты, почти скандалы. Но къ чести короля Фридриха Вильгельма IV надо сказать, что онъ не выдалъ своего геніальнаго представителя, понимая что такая натура въ обыкновенныя рамки не укладывается и что именно такой человѣкъ нуженъ Пруссіи. Франкфуртъ былъ критическимъ временемъ въ карьерѣ Б., но, благодаря королю и принцу-регенту (впослѣдствіи имп. Вильгельму I), Б. вышелъ изъ испытанія вполнѣ зрѣлымъ, научившись и ласкать, и грозить, и притворяться и поражать цинизмомъ правды. Такъ, по его совѣту, Пруссія, подготавливая будущее, уступила въ дѣлѣ Невшателя, гдѣ прусск. роялисты возмутились противъ господствующихъ республиканцевъ, но были взяты въ плѣнъ, и Швейцарія отказалась выпустить ихъ по требованію Пруссіи. Хотя поведеніе Швейцаріи было явно враждебно и нестерпимо для прусск. достоинства (Невшатель принадлежалъ Пруссіи), но Б. предвидѣлъ, что изъ этого мелкаго дѣла (посылка прусск. экспед. корп. черезъ имперскую территорію) Австрія раздуетъ большой пожаръ, которымъ воспользуется Франція, и, понимая, что у Наполеона III одна мечта — получить безъ войны лѣв. берегъ Рейна, настоялъ на подчиненіи Пруссіи рѣшенію собранной по почину Австріи въ Парижѣ конференціи, что повело къ отказу Пруссіи отъ Невшателя. Памятуя правило: не бояться частичныхъ неуспѣховъ, лишь бы успѣть въ главномъ, и считая, что Пруссіи выгодно усыпить на время бдительность Австріи и Франціи, дабы подготовить армію, Б. не упускалъ изъ вида и прусск. обществ. мнѣніе, въ которомъ нужно было сдѣлать горькій осадокъ противъ Австріи и Франціи и тѣмъ подготовить военное настроеніе народа. По этимъ же соображеніямъ и во время итальянск. кампаніи Наполеона III (1859 г.) Б. всячески стремился удержать Пруссію отъ вмѣшательства въ пользу Австріи, хотя пріобрѣлъ за это репутацію чуть ли не измѣнника германскому дѣлу. Его мысли, изложенныя въ видѣ объемистой записки, повліяли на принца-регента, но не на обществ. мнѣніе, и онъ предпочелъ удалиться посланникомъ въ Петербургъ (январь 1859 г.), гдѣ пробылъ до іюня 1862 г., когда, отказавшись отъ предложеннаго ему новымъ королемъ (впослѣдствіи императоромъ) Вильгельмомъ премьерства, поѣхалъ посланникомъ въ Парижъ для "личной рекогносцировки". Въ Россіи Б. близко сошелся съ Дворомъ, понялъ силу и слабость русской политики и, уѣзжая изъ нея, увезъ съ собой на пальцѣ кольцо съ надписью "ничего", какъ символъ русской флегмы въ минуты опасности. Въ сентябрѣ 1862 г. король телеграммой вызвалъ Б. изъ Парижа, прося его встать во главѣ правительства, которому парламентъ только что отказалъ въ кредитахъ на реорганизацію арміи. Б. всталъ во главѣ прусск. кабинета въ твердой рѣшимости съ парламентомъ или безъ парламента дать возможность ген. Роону реорганизовать армію и тогда бросить ее на вѣсы, которые должны были опредѣлить относительный вѣсъ Габсбурговъ и Гогенцоллерновъ въ Германіи. По мнѣнію господствовавшихъ тогда прусск. либеральныхъ круговъ, только либерализмомъ и демократизмомъ можно было отвлечь южную Германію отъ Австріи и привлечь ее къ Пруссіи. Но Б. публично заявилъ, что "великіе вопросы разрѣшаются не рѣчами и большинствами, а желѣзомъ и кровью". Т. к. палата отказывалась идти за нимъ въ увеличеніи воен. расходовъ, онъ сталъ править безъ бюджета. Вскорѣ послѣ начала польскаго возстанія Б., не дожидаясь приглашенія Россіи, предложилъ и подписалъ съ ней секретную конвенцію о взаимопомощи въ преслѣдованіи польскихъ организацій (февр. 1863 г.), — въ то время, когда въ прусск. Польшѣ не было и помину о возстаніи. Так. образ., продолжая политику раздѣловъ Польши Фридриха Великаго, Б. не только обезпечивалъ себѣ русскій тылъ, но, поддерживая своей иниціативой антиславянскую реакціонную партію въ Петербургѣ, подготавливалъ почву для роли Австріи среди славянъ, какъ компенсацію за умаленіе ея роли въ Германіи. Участь послѣдней б. окончательно предрѣшена, и въ разговорѣ съ австр. посломъ гр. Ка́роли Б. откровенно заявилъ ему, что "если Австрія не предоставитъ Пруссіи объединить Германію, она увидитъ ее среди своихъ враговъ". Скоро стало ясно, что побѣдители разссорятся изъ-за добычи. Австрія протежировала пр. Аугустенбургскому, Пруссія же преслѣдовала его партизановъ, какъ революціонеровъ. Всѣ дипломатическія усилія Б. въ это время сводились къ изолированію Австріи: "одна выигранная битва — и мы продиктуемъ условія", пророчески говорилъ онъ герц. Грамону. Ноты и обвиненіе Б. Австріи за ея революціонность въ Голштиніи вывели Австрію изъ себя; она стала секретно мобилизовать свои войска. Скрѣпя сердце, король прусск., уступая Б., приказалъ сдѣлать то же. 7 іюня 1866 г. прусск. войскамъ приказано было войти въ Голштинію для защиты "отъ происковъ претендента". Австрійцы отступили, но въ союзномъ совѣтѣ Австрія получила за себя противъ Пруссіи 9 голосовъ изъ 15. Времени терять было нельзя; и Б. его не потерялъ. Немедленно Саксоніи, Гановеру и Гессенъ-Каселлю б. посланы ультиматумы: присоединиться къ Пруссіи. Всѣ трое отвѣтили: "нѣтъ". Тогда безъ объявленія войны, въ теченіе 2 дней, всѣ три столицы этихъ государствъ б. заняты прусск. войсками. 30 іюня б. объявлена война Австріи, а 2 іюля подъ Кенигрецемъ Роонъ и Мольтке на голову разбили армію Бенедека и двинулись кѣ Вѣнѣ. Однако, Б., видя будущее, уговорилъ короля не брать Вѣны, не трогать Богеміи, не аннексировать Саксоніи, а удовольствоваться Гановеромъ, Касселемъ и Франкфуртомъ на Майнѣ, главное же, — обойтись безъ посредничества Франціи, что и было достигнуто Никольбургскимъ перемиріемъ и Пражскимъ миромъ (26 іюля 1866 г.). Успѣхи политики Б. заставилъ ландтагъ перемѣнить отношеніе къ нему и вотировать post factum всѣ незаконно истраченные воен. кредиты. Въ апрѣлѣ 1867 г. Б. б. назначенъ канцлеромъ Сѣв.-Герм. Союза и съ этого времени начинается эволюція Б. влѣво: онъ понялъ, что, только опираясь на германскій патріотизмъ и демократизмъ массъ, онъ можетъ бороться съ партикуляризмомъ дворовъ, втайнѣ ненавидѣвшихъ его за систематически готовящуюся экспропріацію ихъ привилегій. Но безъ внѣшней опасности игра Б. была бы не мыслима. Нужно было создать ее. И онъ создалъ ее въ вопросахъ Люксембурга и испанск. наслѣдства. Т. к. Нидерланды не только отказались примкнуть къ Сѣв.-Герм. союзу, но, подъ вліяніемъ французской дипломатіи, потребовали даже удаленія изъ Люксембурга прусск. гарнизона и выразили готовность уступить Люксембургъ Франціи за денежное вознагражденіе, Б. подстроилъ запросъ себѣ въ рейхстагѣ о защитѣ правъ германскаго народа и, вызвавъ этимъ путемъ огромный подъемъ патріотизма, отвѣтилъ, что правительство отстоитъ "права германской расы". Переведя, так. обр., вопросъ съ дипломатич. на широконародную почву, Б. сообщилъ въ Гаагу, что въ виду подъема обществ. негодованія Сѣв.-Герм. союзъ принужденъ будетъ разсматривать присоединеніе Люксембурга къ Франціи какъ casus belli. Голландія, понятно, отказалась подписать уже готовое соглашеніе съ Франціей. Наполеонъ III, увидя противъ себя всю сѣв. Германію счелъ себя недостаточно подготовленнымъ къ войнѣ и затаилъ, какъ и весь французскій народъ, чувство бѣшенства отъ диплом. пощечины. Три послѣдующіе года ушли съ обѣихъ сторонъ на подготовку союзныхъ группировокъ: Наполеонъ III пытался сблизиться съ Францемъ-Іосифомъ и оттянуть отъ Пруссіи южно-герм. государства, Б. же гораздо болѣе успѣшно сплотилъ ихъ какъ разъ съ сѣверомъ таможенной границей и продолжалъ подготавливать изоляцію Франціи. Предлогъ къ войнѣ б. данъ Б. имп-цей Евгеніей и герц. Грамономъ, которые, несмотря на отказъ пр. Гогенцоллерна отъ предложенной ему марш. Примомъ испанск. короны и личныя завѣренія о томъ же кор. Вильгельма франц. послу Бенедетти (Эмсъ, іюль 1870 г.), все же настаивали на торжественномъ публичномъ отреченіи пр. Гогенцоллерна навсегда отъ намѣренія занять испанск. престолъ. Зная примирительное настроеніе короля Вильгельма и понимая, съ другой стороны, что искренняго желанія воевать у Наполеона III быть не можетъ, Б. опубликовалъ, не спрося короля, измѣненный имъ текстъ телеграммы, полученной изъ Эмса. Роонъ и Мольтке были соучастниками этого перередактированія телеграммы, которая послѣ измѣненія звучала какъ оскорбленіе для Франціи въ лицѣ ея посла. Негодованіе въ Германіи и во Франціи при чтеніи этой телеграммы б. неописуемо, и Франція объявила войну, кончившуюся паденіемъ Наполеона III, провозглашеніемъ республики, борьбой съ коммуной и, наконецъ, Франкфуртскимъ миромъ (10 мая 1871 г.), по которому Франція потеряла Эльзасъ-Лотарингію и заплатила 5 милліардовъ контрибуціи. Б. все время кампаніи сопровождалъ короля, участвовалъ въ воен. совѣтахъ и присутствовалъ на поляхъ сраженій. Уступчивостью по отношенію къ Баваріи онъ сумѣлъ побудить ее предложить Вильгельму I императорскую корону, которую тотъ и принялъ съ возстановленіемъ Германской имперіи (18 февр. 1871 г.). Это былъ зенитъ величія Б. Операція была деликатна не только благодаря трудности "приладить подтяжки" (юж.-герм. государства), но и изъ-за зависти Австріи. Однако Б., поддержавъ Россію въ вопросѣ объ отмѣнѣ ограниченія въ обладаніи флотомъ на Черномъ морѣ (Лондонская конференція 17 янв. 1871 г.), благополучно пролавировалъ между подводными камнями. Въ послѣдующіе годы онъ стремился уединить Францію и, не будь въ 1875 г. предупрежденія Россіи, онъ, б.-м., вторично бы напалъ на нее, боясь утвержденія въ ней прочнаго правительства и подготовки реванша. Въ 1873 г. Б. привелъ къ соглашенію 3 императоровъ, скрѣпленному взаимными блестящими визитами. Одновременно съ этимъ, въ связи съ Kulturkampt’омъ (борьбой съ катол. церк. въ Германіи), произошло сближеніе съ Викторомъ Эммануиломъ. Балканскія затрудненія не могли, несмотря на всѣ усилія Гладстона, вызвать Б. принять въ нихъ участіе: "Я до тѣхъ поръ не посовѣтую вмѣшаться, пока затронутые германскіе интересы не будутъ стоить костей хоть одного померанскаго гренадера". На самомъ дѣлѣ невмѣшательство Б. было расчитано на втягиваніе Австро-Венгріи въ Восточный вопросъ, дабы, оперируя ею подъ рукой противъ Россіи, получать выгоду отъ обѣихъ. Эта политика "честнаго маклерства" привела къ Берлинскому конгрессу 13 іюля 1878 г., гдѣ была углублена и безъ того глубокая антипатія русск. обществ. мнѣнія къ Германіи, союзъ императоровъ фактически распался и былъ замѣненъ оборонительнымъ тройственнымъ союзомъ въ формѣ отдѣльныхъ соглашеній съ Австріей и Италіей (1879 г. и 1883 г.), Россія же обратила глаза въ сторону Франціи. Чтобы не позволить ей отойти отъ Пруссіи, Б. ловко воспользовался впечатлѣніемъ 1 марта 1881 г. и поднялъ вопросъ о выдачѣ политическихъ преступниковъ, что привело къ Данцигскому свиданію Имп. Александра III и Вильгельма I (сентябрь 1881 г.), отставкѣ кн. Горчакова и гр. Шувалова (1882 г.) и свиданію 3 императоровъ въ Скерневицахъ (1884 г.). Дабы помѣшать естественному сближенію республиканской Франціи и либеральной, анти-австр. Италіи, Б. поддерживалъ Францію въ ея оккупаціи Туниса, на который зарилась Италія, а Италіи указывалъ на сосѣдній Триполи. Францію Б. всячески втягивалъ въ африканскую политику, дѣля съ ней территоріи по Конго и Нигеру, дабы бросить кость между и нею и Англіей (африк. конфер. 1884—1885 г.). Играя, так. обр., одними противъ другихъ, Б. укрѣпилъ роль "политическаго маклерства" Германіи, которую она стремилась играть и послѣ него. Къ колоніальной политикѣ Германіи Б. сначала относился какъ "къ шёлку въ одеждахъ тѣхъ польскихъ благородныхъ фамилій, у которыхъ нѣтъ достаточно бѣлья". Однако, къ концу своего канцлерства онъ перемѣнилъ взглядъ и заявилъ, что "впредь герм. гос. флагъ не пойдетъ передъ частной иниціативой, но онъ ее и не оставитъ, куда бы она ни забралась". Въ связи съ этимъ онъ всячески способствовалъ развитію частнаго мореходства и постройкѣ воен. флота для его защиты. Смерть имп. Вильгельма (1888 г.) очень подѣйствовала на Б., хотя офиціально его положеніе не измѣнилось. Исполняя послѣднюю волю имп. Вильгельма, сказанную передъ смертью внуку (нынѣ имп. Вильгельмъ II): "относиться къ Россіи съ нѣжной предупредительностъю", Б. рѣзко протестовалъ противъ предположеннаго брака пр. Александра Баттенбергскаго съ дочерью имп. Фридриха, Викторіей, и грозилъ отставкой. Императоръ уступилъ, свадьба не состоялась, но отношенія Б. къ императрицѣ обострились до крайности. Послѣ смерти имп. Фридриха, положеніе Б. было сначала настолько прочно, что по его настоянію имп. Вильгельмъ II позволилъ напечатать весьма непріятное для памяти покойнаго имп. Фридриха возраженіе Б. на опубликованные Гефкеномъ мемуары объ этомъ императорѣ, въ которыхъ умалялась роль Б. во время войны 1870 г. Гефкена послѣ скандальнаго процесса посадили въ тюрьму за клевету, но очарованіе Вильгельма II Б. исчезло. Въ мартѣ 1889 г. Вильгельмъ II напомнилъ Б. объ его желаніи подать въ отставку. Отъѣздъ Б. изъ Берлина б. неописуемымъ по энтузіазму и трогательности. Но Б. не сумѣлъ сохранить послѣ отставки величія своей роли: хотя и отпущенный съ титуломъ герц. Лауэнбургскаго и званіемъ фельдмаршала, онъ никогда не могъ простить своей отставки Вильгельму II и, путемъ разговоровъ съ журналистами и инспирированіемъ газетъ, рѣзко критиковалъ каждый шагъ императора. Третій томъ его мемуаровъ, написанныхъ въ это время, и по сей часъ не изданъ изъ-за ихъ горечи по адресу Вильгельма II. Скончался Б. въ Фридрихсруэ 31 іюля 1898 г. — Въ общемъ трудно въ настоящее время, когда еще не всѣ документы опубликованы, окончательно установить роль личности Б. въ исторіи Германіи и Европы XXI столѣтія. Несомнѣнно одно: его геніальныя дарованія могли принести Германіи столь много пользы лишь потому, что: 1) идея объединенія, которой онъ себя посвятилъ и которую провелъ въ жизнь, ко времени его появленія на политич. аренѣ вполнѣ созрѣла, б. естественна и нуждалась лишь въ мощномъ толчкѣ, которой Б. и далъ; 2) что во главѣ Пруссіи по счастливой случайности стояли подрядъ короли не мелочного самолюбія и притворной щепетильности, а глубокаго патріотизма, угадавшіе въ жесткой прямотѣ Б. рычагъ, которымъ необходимо воспользоваться, и воспользовавшіеся имъ, несмотря на всѣ интриги, а подчасъ и справедливыя нареканія на рискованность итры Б.; 3) что во главѣ прусской арміи стояли Роонъ и Мольтке, поднявшіе ее на необычайную по тому времени высоту, противники же (Австрія и Франція) оказались ниже средняго уровня, наконецъ, 4) что дипломатія противниковъ б. или слишкомъ неумна, или слишкомъ честна, чтобы понять во-время откровенный, подчасъ циничный, маккіавелизмъ Б., а когда понимали его, то было уже поздно, и прусск. войска додѣлывали дѣло, начатое прусск. дипломатіей. Пріемы же Б. б. расчитаны на одинъ "ultima ratio" — династическую и воен. силу, игнорирующую обществ. мнѣніе и дѣйствуюшую въ предположеніи, что "Богъ за сильнаго". — Въ честь Б. воздвигнуто въ разныхъ городахъ Германіи около 400 памятниковъ. Въ 1898 г. въ Штуттгартѣ опубликованъ былъ первый томъ "Мемуаровъ" Б. (Gedancken und Erinnerungen), записанныхъ подъ его диктовку и по его разсказамъ Л. Бухеромъ; второй томъ также теперь появился въ печати. — (Гамбергеръ, (Herr v. B.) Господинъ фонъ-Б., 1868 г., Бреславль; Гезекиль, Книга о Б., Берлинъ, 1877 г.; Брахфогель, Князь Б., германскій имперскій канцлеръ, 1874 г.; Райнтьенъ, Б., Кавуръ и объединеніе Италіи, Бреславль, 1878 г.; Герляхъ, Князь Б., Штуттгартъ, 1873—5 гг.; Кеппенъ, Князь Отто фонъ-Б., герм. имп. канцлеръ, Лейпцигъ, 1873 г.; Шлютреръ, Князь Б., Лейпцигъ, 1875 г.; Бушъ, Князь Б. и его люди во Франціи, Лейпцигъ, 1879 г.; Его же, Нашъ имперскій канцлеръ, Лейпцигъ, 1884 г.; Мюллеръ, Имп. канцлеръ князь Б., Штуттгартъ, 1881 г.; Клеэ, Князь Б. и наша эпоха, Берлинъ, 1879 г.; Pronst, Князь Б., Парижъ, 1877 г.; Ганъ, Князь Б., Берлинъ, 1878—86 гг.; Его же, 20 лѣтъ 1862—82 гг., Берлинъ, 1885 г.; Анонимъ, Б. послѣ войны, Лейпцигъ, 1883 г.; Чарльзъ Лау, Князь Б. — историческая біографія, Лондонъ, 1886 г.; Анонимъ, Б. въ Версалѣ, Лейпцигъ, 1885 г.; Тудишума, Парламентскія дѣла и побѣды Б., Тюбингенъ, 1887 г.; Е. Симонъ, Исторія кн. Б. 1847—87 гг., Парижъ, 1887 г.; Марія Дронзаръ, Князь Б., Парижъ, 1887 г.; Горстъ-Коля, Б. при 3 императорахъ 1884—88 гг., Берлинъ, 1888 г.; Его же, Кн. Б. — воспоминанія, Хемницъ, 1889 г.; фонъ-Лошингеръ, Князь Б., какъ народный представитель, Хемницъ, 1889 г.; Е. И. Утинъ, "Вѣстн. Европы", 1873 г., №№ 1, 3, 5 и 6; Н. К. Михайловскій, "Отеч. Записки", 1871 г., № 5, и Л. А. Полонскій "Вѣстн. Европы", 1872 г., № 12. Кромѣ того, изданъ въ Берлинѣ полный сборникъ его парламентскихъ рѣчей).