Муштра

МУШТРА (Муштровка, отъ нѣмец. слова Muster — образецъ, шаблонъ), система воинск. обученія, основанная на педантич. разучиваніи кажд. пріема, кажд. элемента преподаваемаго дѣла, пока совершенное исполненіе не войдетъ въ привычку обучаемаго, не обратится въ автоматическое, рефлективное, почти безсознат. дѣйствіе. Непремѣн. особ-стью этой системы, насилующей природу человѣка, является ея принудит-сть, выражающаяся въ строг. отношеніи обучающаго не только къ признакамъ нерадѣнія, неисполнит-сти, недостатка энергіи со стороны обучаемаго, но даже къ малѣйшей его ошибкѣ, происходящей отъ невнимат-сти или неловкости. Назначеніе М. двоякое. Какъ пріемъ обученія, она полезна до нѣк-рой степени во всякомъ практич. дѣлѣ, п. ч. прививаетъ (хотя бы насильственно) навыки, безъ к-рыхъ невозможно усовершенствоваться въ дан. дѣлѣ; безъ нея почти нельзя обойтись тамъ, гдѣ одному обучающему, при недостаткѣ времени, приходится учить заразъ многихъ; но, конечно, она пригодна только для разучиванія такихъ пріемовъ и дѣйствій, к-рые м. и д. исполняться всегда одинаково, однообразно, по шаблону, независимо отъ обстановки (таковы, напр., почти всѣ дѣйствія солдата въ сомкнут. строяхъ). Въ воспитат. отношеніи М. представляетъ собою только суррогатъ воспитанія и притомъ далеко не безвредный; правда, она автоматически дисциплинируетъ человѣка, пріучаетъ его подавлять собств. волю и душев. движенія, отдавая себя въ полн. распоряженіе воли нач-ка, но зато она обезличиваетъ обучаемаго, понижаетъ въ немъ способность къ проявленію собств. почина, глазомѣра, сознат-сти, творч-ва и превращаетъ его въ машину; поэтому войсковая часть, воспитанная на М., часто кажется извнѣ образцомъ, но только до тѣхъ поръ, пока чувсгвуетъ надъ собой тверд. руку авторит. нач-ка; безъ этой руки она нерѣдко обращается въ безпомощ. толпу, неспособную къ цѣлесообраз. дѣйствіямъ въ бою и въ минуту опас-ти подверженную паникѣ. М., какъ система обученія и воспитанія войскъ, сложилась постепенно, сама собою, вмѣстѣ съ образ-ніемъ постоян. армій и особенно привилась въ Пруссіи, въ 1-ой пол. XVIII в., при Фридрихѣ-Вильгельмѣ I, к-рый придавалъ больш. значеніе плацъ-парадн. обученію войскъ и находилъ даже, что "война портитъ войска". При немъ же М. пріобрѣла крайне грубый, жесток. характеръ, т. к. соединялась съ системою безпощад. истязанія солдата (розги, палки, шпицрутены) за малѣйш. провинность въ строю, съ цѣлью воспитать его такъ, чтобы "палка капрала б. для него страшнѣе вражеск. пули". Впрочемъ, для той эпохи столь жестокая М. имѣла нѣк-рое основаніе: арміи (вербованныя) представляли собою пестрый, развращенный сбродъ, опасный не столько для врага, сколько для мирн. населенія, а несоверш-во огнестр. оружія создавало условія, при к-рыхъ пріемы М. мирн. времени, и даже "палка капрала", могли безпрепят-но примѣняться и на полѣ сраженія. Поэтому нѣтъ ничего удивит-го, что прус. М. въ эпоху Семилѣтн. войны блестяще оправдала свое назначеніе: ей во многомъ обязанъ Фридрихъ своими боев. успѣхами. Подъ впечатлѣніемъ этихъ успѣховъ М. быстро распространилась и въ проч. арміяхъ, въ томъ числѣ и въ нашей, гдѣ проводникомъ ея былъ почитатель Фридриха, Имп. Павелъ I (см. Гатчинскія войска), а насадителями — гр. Аракчеевъ и выписанные изъ Пруссіи спец-сты-инструктора. Побѣдная слава М. впервые поколебалась въ 1806 г., подъ Іеною, когда образцово вымуштрованная прус. армія, къ удивленію всей Европы, б. разбита нестройными на видъ, но зато обладавшими высокимъ гражд. духомъ войсками Наполеона. Однако, урокъ этотъ подѣйствовалъ далеко не сразу: престижъ М. долго еще сохранялъ свою силу, даже послѣ перехода гос-твъ къ арміямъ, комплектуемымъ по всеобщ. пов-сти. Только въ послѣд. четверти минувш. вѣка раздались авторит. голоса, требовавшіе упраздненія М. и замѣны ея правил. системою воинск. обученія и восп-нія (см. Военное воспитаніе). Первымъ, серьезно поднявшимъ этотъ вопросъ, былъ австр. эрцг. Іоаннъ, свѣжія мысли к-раго были у насъ взяты М. И. Драгомировымъ ("Воен. Сб." 1884 г., № 3), всю свою жизнь затѣмъ посвятившимъ борьбѣ съ засиліемъ М. Тѣмъ не менѣе, эту борьбу нельзя считать законченной и понынѣ. До сихъ поръ М. находитъ не мало убѣжденныхъ сторонниковъ, доказывающихъ, что пріемы педагогич. воздѣйствія на совѣсть и разумъ человѣка недѣйств-ны въ суровомъ солдатск. ремеслѣ, что только настойчивая и строгая М. въ состояніи переработать толпу крестьянъ въ надежную боев. силу, способную вынести безъ разложенія всѣ невзгоды, лишенія и опасности войны и боя. Въ угоду этимъ взглядамъ все еще живутъ обломки старой прус. М., въ видѣ обязател. плацъ-парадн. упражненій войскъ. При этомъ обык-но забывается, что навыки, вырабатываемые М., въ больш-вѣ уже перестали быть полезными въ бою, въ виду измѣнившихся условій и способовъ его веденія, и что съ раздробленіемъ сплошн. боев. порядковъ на рѣдкія цѣпи одиночн. самост. бойцовъ, надъ головой солдата уже невозможно всегда держать палку капрала. Необходимо обезпечить его вѣрность своему долгу, м. б., болѣе сложными и труднѣе выполнимыми, но зато болѣе надежн. способами. (См. Воен. воспитаніе).